Развлекаемся в винодельческой школе.
Позапрошлое занятие было по основным понятиям из базового курса химии. Если меня спросить - что я помню из школьного курса, я и не найдусь с ответом; однако же все рассказанное на занятии воспринималось с теплым чувством узнавания. Я чуть не махала радостно ручкой гидроксильным группам и цепям РНК, в то время, как мои одногруппники вяли, сохли и дохли. У моего соседа справа, школьного учителя Ливена, глаза сошлись к переносице уже в конце первого часа, а на перерыве он начал громко жаловаться на головную боль. Я же подпрыгивала на стуле, ожидая новой порции хорошо забытого старого. Ведь любила, любила химию в школе, составляла сравнительные таблицы алканов и алкенов (они же олефины), заучивала наизусть признаки и свойства. Химия была понятной и четкой структурой, кроме нее, ничего в моей жизни понятного и четкого не было (заметка на полях: физику и математику я ненавидела).
Преподаватель-химик упомянул, что прошел дистанционное обучение в UC Davis, которое я так внимательно разбирала по костям прошлым летом. На перерыве я пошла его допрашивать; первое, что он сказал - без хорошей подготовки в области химии туда нечего и соваться. Это для меня не новость, конечно, они и на сайте своем это объясняют. И второе - что практические занятия там, мм, в очень ограниченном объеме, и свелись в его случае к посещению виноградников вместе с одним из преподавателей (трогать рукаме им там ничего не дали). Это все относится именно к дистанционному обучению, конечно.
А вчера к нам пришел совсем седой, с прозрачными льдистыми глазами, преподаватель Бернар, который у нас будет вести практику в винограднике. Он с серьезным лицом периодически что-нибудь такое отмачивал, что вся группа сначала замирала в недоверии, а потом тихо и беззвучно начинала сползать под стол. Он же только чуть улыбался краешком рта.
Практические занятия будут раз в месяц, по субботам. Расписание такое: к десяти утра подтягиваемся к винограднику. "Виноградник с улицы не видно. К нему нужно идти через территорию виллы, хозяин нам обязан предоставлять право прохода. На виллу не звоним и не стучимся, песни с плясками не затеваем, вопросов никаких им не задаем, если что - звоним мне на мобильный; вилла принадлежит, кхе-кхе, нашему бургомистру". Рабочий день начинаем с чашечки кофе. "Пожалуйста, предупредите заранее, кто сможет прийти, кто нет. Моя подруга любит к чаю что-нибудь испечь, и ей нужно знать, сколько будет человек". До двенадцати дня стрижем, сгибаем, косим - что там будет на этот день запланировано. В двенадцать - аперитив из прошлогоднего урожая. Потом, может быть, еще часик работаем. Ну или как погода будет.
Сосед мой Ливен, все это выслушав, сильно повеселел, разулыбался и сказал - вот это я понимаю, не то, что в прошлый раз, с химией этой (к тому же в этот момент Бернар достал дегустационные бокалы и начал откупоривать бутылки - одну свою, одну своего конкурента, обе шардонне). Я высоко подняла правую бровь, изогнула ее кракозюброй и поинтересовалась: вы что же, Ливен, сюда пить приходите, или таки обучаться виноделию? Группа начала гнусно хихикать. Ливен засопел, заворочался на стуле и стал напряженно обдумывать, чтобы мне такого быстро ответить, но понял, что момент уже упущен, и заржал сам (мы с ним уже неоднократно обсуждали, что предлагаемая программа несколько не соответствует нашим ожиданиям, но сам процесс, гг, радует).
Ближе к концу занятия атмосфера стала совсем расслабленной, Бернар, как и все преподаватели до него, начал вспоминать всякие байки из своей практики, делать отсылки к материалу, которого нам еще не давали, спохватываясь - ах да, это еще рано, бегло упоминать всякие химические реакции, о которых большинство присутствующих не имело ни малейшего понятия. Малолактическая ферментация, разглагольствовал Бернар,.. какая-какая ферментация, спросил ошалевший Ливен? Я не успела удержаться (точнее, уже услышала себя, когда было поздно это не я, это шардонне), и ответила учительским тоном: об этом упоминали на предыдущем занятии, вы что же, невнимательно слушали? Тут мой бедный сосед покраснел, как рак, под всеобщее ржание, поскольку все еще помнили его стоны на химии, и прошипел: ууу, slecht karakter! (вредина).
По крайней мере имеется в наличии перемена обстановки, какие-никакие, а все-таки новые знания, новые люди. Кроме учителя Ливена, с которым мы постоянно треплемся о погоде, стройке, вине, аккордеонах (его сын тоже играет на аккордеоне) и прочем, в нашей группе есть налоговый инспектор Анн, которая сидит слева от меня - здравомыслящая, строго одетая дама чуть за сорок, с хорошим чувством юмора (всего в группе из 25 человек 3 женщины, включая меня, имя третьей я пока не запомнила); секретарь фирмы по продаже автомобилей, молодой человек среднего возраста с иссиня-черными волнистыми волосами до плеч; совсем юный владелец молодой фирмы, занимающейся кейтерингом; лощеный представитель мира private equities, носящий дорогие костюмы и супермодные (до смешного) очки, который не перестает мне широко улыбаться; садовник-ИП, уже прикупивший землю под виноградник; семейная пара, которая сегодня вечером должна подписывать договор о приобретении участка земли в Испании; три друга из окрестностей Левена и два друга из окрестностей Хасселта, которые собираются соединить усилия в приобретении и обработке земли (то есть не впятером, а группами по 3 и 2 соответственно); южноафриканец Жорж, переехавший в Бельгию 20 лет назад, ранее занимавшийся фруктовыми винами, а теперь выращивающий у себя в садике всяких виноградных мутантов; пухлый хохотун Стефан с блестящими от геля черными кудрями, который опаздывает на каждое второе занятие и не приходит на каждое первое... (а остальные еще пока себя не проявили, и я их даже про себя никак еще не называю).
Интересно только, не кончусь ли я прежде, чем кончатся занятия. Я боялась, что все не потяну, и периодически и не тяну. Посмотрим...