(no subject)

 

Он довозит меня до места, открывает дверь и с мертвым лицом прощается. Я выхожу. Оглядываюсь. Не может быть, чтобы это всерьез. Неважно, что я сама все начала. Что кричала и рыдала, как именно и что конкретно я больше не могу и куда хочу. Я уже никуда не хочу. Только обратно. Только к нему. Не могу разлепить губы и сказать – ну чепуха же, давай забудем, поехали домой... выпьем вина и займемся любовью... он разворачивает машину, я остаюсь стоять на тротуаре. Он смотрит только на дорогу. Никуда больше.

Почему? Почему? Неужели ты мне поверил? Как можно было поверить – мне? Остановись, ты уже достаточно меня наказал... остановись.

Он уезжает. Здравствуй, свобода.

(no subject)

 

Он довозит меня до места, открывает дверь и с мертвым лицом прощается. Я выхожу. Оглядываюсь. Не может быть, чтобы это всерьез. Неважно, что я сама все начала. Что кричала и рыдала, как именно и что конкретно я больше не могу и куда хочу. Я уже никуда не хочу. Только обратно. Только к нему. Не могу разлепить губы и сказать – ну чепуха же, давай забудем, поехали домой... выпьем вина и займемся любовью... он разворачивает машину, я остаюсь стоять на тротуаре. Он смотрит только на дорогу. Никуда больше.

Почему? Почему? Неужели ты мне поверил? Как можно было поверить – мне? Остановись, ты уже достаточно меня наказал... остановись.

Он уезжает. Здравствуй, свобода.