(no subject)

 Второй день подряд занимаюсь фимо по 4 часа после работы. И сплю по 5 часов. Или меньше. И ничего. Весь секрет – залезть во что-нибудь так, чтоб ни головы, ни задницы не видать, тогда и усталости нет, и настроение хорошее. С другой стороны, мне становится равно наплевать не только на личные проблемы и неприятности, но и на всякие более другие вещи, типа глажки-уборки-потребления писчи и сосредоточенного проявления внимания к результатам последней рабочей встречи в верхах (попробуйте вот сами столько падежОв выстроить в один ряд, замаетесь!). Благо вчерашняя встреча дала мне возможность поработать спокойно, не отвлекаясь, и все успеть, что было запланировано. Осталось отшлифовать, покрыть лаком, и можно хвастаться... Так что в наличии теперь – бусины и сердце из хризантемной колбасы, а также ожерелье из «соленой» черно-зеленой лавы с центральной бусиной, тоже «соленой» терраккотовой. Лежат еще незапеченные «эбонитовые» бусины совершенно изумительного цвета – этакого «брынзовелого» с золотистой искрой. Сережки к ним уже запечены. Темнеют, но искра остается.

 

Кстати, милое дело – запекать на банках. Восторг. Первая акварель была мною испорчена, потому как про банки я не знала и попыталась запечь кулон подвешенным на зубочистке. Он, как порядочный, тут же оторвался и скрючился на дне посудины... теперь лежит, ждет своей очереди быть основой для чего-нибудь более приличного.  

 

Надо сегодня докупить фурнитуры.

***

 

Мне ведь, на самом-то деле, очень немного надо. Мне помогать даже не надо. Мне только не мешайте, и все. И буду я счастлифф и доволен. Как курица на утке...

 

Мое любимое у Хармса:

Речку переплыли ровно в пол-минутки:

Цыпленок на утенке, цыпленок на утенке, цыпленок на утенке,

А курица – на утке!

 

Спасибо полузабытому ростовскому диджею Баскакову, который поселил этот изумительный стих в моем воспаленном мозгу. Году этак в 1995, начитав его под жестокое гитарное соло в прямом эфире радио «Провинция»...

 

Все кажется временным. Все как будто репетиция. А ведь это только кажется. И второго шанса делать то, что хочу, то, что нужно МНЕ, больше не будет. Кстати, переход из радистов в бетонщики-высотники радует только поначалу. Потом понимаешь – то же в профиль. Сплошная перемена мест слагаемых. И ни в Аргентину от этого не убежишь, ни в Эквадор, ни в Бельгию.  

(no subject)

 Второй день подряд занимаюсь фимо по 4 часа после работы. И сплю по 5 часов. Или меньше. И ничего. Весь секрет – залезть во что-нибудь так, чтоб ни головы, ни задницы не видать, тогда и усталости нет, и настроение хорошее. С другой стороны, мне становится равно наплевать не только на личные проблемы и неприятности, но и на всякие более другие вещи, типа глажки-уборки-потребления писчи и сосредоточенного проявления внимания к результатам последней рабочей встречи в верхах (попробуйте вот сами столько падежОв выстроить в один ряд, замаетесь!). Благо вчерашняя встреча дала мне возможность поработать спокойно, не отвлекаясь, и все успеть, что было запланировано. Осталось отшлифовать, покрыть лаком, и можно хвастаться... Так что в наличии теперь – бусины и сердце из хризантемной колбасы, а также ожерелье из «соленой» черно-зеленой лавы с центральной бусиной, тоже «соленой» терраккотовой. Лежат еще незапеченные «эбонитовые» бусины совершенно изумительного цвета – этакого «брынзовелого» с золотистой искрой. Сережки к ним уже запечены. Темнеют, но искра остается.

 

Кстати, милое дело – запекать на банках. Восторг. Первая акварель была мною испорчена, потому как про банки я не знала и попыталась запечь кулон подвешенным на зубочистке. Он, как порядочный, тут же оторвался и скрючился на дне посудины... теперь лежит, ждет своей очереди быть основой для чего-нибудь более приличного.  

 

Надо сегодня докупить фурнитуры.

***

 

Мне ведь, на самом-то деле, очень немного надо. Мне помогать даже не надо. Мне только не мешайте, и все. И буду я счастлифф и доволен. Как курица на утке...

 

Мое любимое у Хармса:

Речку переплыли ровно в пол-минутки:

Цыпленок на утенке, цыпленок на утенке, цыпленок на утенке,

А курица – на утке!

 

Спасибо полузабытому ростовскому диджею Баскакову, который поселил этот изумительный стих в моем воспаленном мозгу. Году этак в 1995, начитав его под жестокое гитарное соло в прямом эфире радио «Провинция»...

 

Все кажется временным. Все как будто репетиция. А ведь это только кажется. И второго шанса делать то, что хочу, то, что нужно МНЕ, больше не будет. Кстати, переход из радистов в бетонщики-высотники радует только поначалу. Потом понимаешь – то же в профиль. Сплошная перемена мест слагаемых. И ни в Аргентину от этого не убежишь, ни в Эквадор, ни в Бельгию.