(no subject)

Небольшие практические советы шизоидам по выживанию во враждебной среде - когда чашки бьются, стулья задевают ножками за двери, кастрюли с кипящей водой падают из рук; как сделать досточке живую пластику, как развить взрослому мелкую моторику, как сесть в машину и не наставить синяков на коленках, как снять пиджак и не оторвать ему рукав при этом, как не сжечь дом забытым утюгом и встроить технику безопасности в повседневные действия, как научиться формулировать свою мысль в разговоре и не проталкиваться через кашу во рту, как научиться ухаживать за этой сложной машиной, в которой просыпаешься каждое утро, и как делать ей хорошо. Как разбить немыслимо (первоначально) сложную задачу на небольшие последовательные действия, отработать их по очереди, и потом соединить и удивляться результату: это сделала я? правда?

Все, что я учила уже в сознательном возрасте, по кусочкам, подглядывая за "нормальными людьми", и до сих пор продолжаю учить. Но: сколько лет у меня ушло на осознание того, что среда враждебна не сама по себе, а оттого, что я не умею с ней обращаться; что умению этому можно научиться; что первоначальное неумение не означает моей негодности. И осознание осознанием, а верю я в это все равно через два раза на третий. Именно этим ценен текст: я не одна такая, баги можно пофиксить, по крайней мере, до уровня несколько более комфортного проживания в своем теле, чем тот, с которым обычно приходилось.

Я прочла пока только части про себя и спутника жизни (там все сложнее, потому что без осознания наличия бага и, более того - при неверии в возможность его наличия, пофиксить можно мало что и чисто случайно), но буду еще до- и перечитывать наверняка.

(no subject)

Зима, холода, мерзнут жеппы - как-никак, +9°С, и владелец Cafe Manger теперь не разрешает крутить сальсу раньше 10 pile. Летом и в девять, бывалоча, столы начинали двигать, теперь не то - народ приходит скорее пожрать, чем попить, да и на террасу его не высадишь. Когда я бодро зашла в помещение без четверти девять, окинула его взглядом и задала логичный вопрос "а шо, сальсы сегодня не будет?", официантка посмотрела на меня, как на ненормальную и сказала - будет, будет, только после десяти, а то и в пол-одиннадцатого. Я в ответ так же посмотрела на нее, а потом, смирившись, произнесла - я пойду погуляю, но потом вернусь (угрожающе). Сидеть там полтора часа, во-первых, было совершенно неохота, а во-вторых, особо не на что - я предусмотрительно оставила дома кошелек с карточкой (дабы не увели из сумки - ай молодец, можно же было в машине оставить!), а наличными у меня была десятка плюс мелочь, и еще надо было платить за парковку (я чудом - истинно вам говорю - заняла последнее место на подземной парковке под жуком).

Ну и ладушки, и пошла я гулять по вечернему Левену, благо на тонкое платьице с котиками у меня был накинут шерстяной кардиган, а поверх оного - надет зимний вообще-то пуховик до середины бедра. Предрождественский Левен местами совсем хорош: на Grote Markt поставили хорошую, круглую елочку, чуть ли не в рост собора (я преувеличиваю, но не сильно), и всю ее запутали огоньками, до последней веточки, а игрушек на ней и вовсе нет, она вся такая строгая и праздничная, и отсветы ее падают внутрь вертепчика, где дремлет за калиткой (очень) ароматный ослик. И над речкой тоже стоит громадное дерево - то ли липа, то ли дуб, я его не признала без одежды, и тоже все в огоньках, а лавочки под ним подсвечены снизу синим, пустые. В витринах магазинов - совсем настоящий снег и несколько менее настоящие белые медведи, некоторые кивают и приветственно машут лапами. Рядом с медведями - устрашающие, в массе своей, праздничные наряды, все черное и золотое, одна приличная белая блузка была за 450 евро, и у той воротник густо испоганен золотыми пайетками.

Я обошла улицы торговые, улицы центральные, улицы заднепроходные - сколько там того Левена, и вернулась к жуку обратно. Под жуком - традиционная рождественская ярмарка, с глинтвейном, рогатыми оленьими шапками и бухой (popeloere zat) молодежью; не такая, конечно, как в Кельне, куда там, но за неимением кухарки известно что. И концерт имел место быть; на такие мероприятия всегда ставят какие-нибудь молодежные группки, три мальчика/четыре девочки, слабыми голосками уверенно перепевающие популярные на данный момент исппродукты радиокультуры. Я периодически морщилась, как от зубной боли, после особенно удачно пущенного петуха, но я-то была трезвая.

Пончики, колбаски, пиво-воды, пралинки, садовые фонтанчики (их присутствие на рожд. ярмарке меня всегда повергает в недоумение), гномики - горгульи, вязаные шапки-шарфики, самодельные украшения, немецкие домики китайского производства... впрочем, лампу волшебную я присмотрела себе в мастерскую. Надеюсь, она меня дождется - уверена даже, очереди за ними не стояло.

Ярмарку я обошла неспешно раза три, а там и десять вечера пробило. Я спешно выбралась на улицу и побежала по "самой длинной барной стойке Левена", как называют местные Oude markt. В кафе столики уже поубирали из центра зала, и я столкнулась с другой проблемой: преклонить задницу было негде, все оставшиеся столики были заняты. Пришлось пристроиться с той стороны бара, которая ближе к туалету и с танцпола не видна. Только я переобулась, сняла лишние одежды (обнаружив, что была отвратительно неуместно overdressed со своими котиками на фоне всеобщих джинсов) и заказала кофе, как один из столиков освободился, и мне пришлось сломя голову к нему бежать, балансируя чашкой, сапогами, перчатками, шапкой, шарфом, пуховиком и кардиганом (зрелище прелюбопытнейшее было, полагаю). Как только я села, включили сальсу. Народ пошел зажыгать, аж целых две пары. Тут же стремительным домкратом ворвался в зал мой итальянский знакомый бегиннер Джованни и сразу (глаз-алмаз) полетел к моему столику. Он был жутко счастлив ("Наталья, я счастлив!"), пришлось с ним два раза потанцевать - с меня не убудет, а у человека глаза сияли, ну ради бога. Он явно получшал с прошлого раза, к тому же меру знает; есть и такие, которые потом на каждую песню зовут, приходится изворачиваться и как-то необидно отказывать - потанцевать все-таки хочется и для себя.

Была потом хорошая, качественная бачата с приличной минимальной дистанцией с одним из "старичков" (лет на 8 меня младше), была еще одна неплохая с коротеньким колумбийцем, потом две так себе линейки с моим знакомым дедулей, который явно положил на меня глаз, предлагал напитки, спрашивал, где живу, и отслеживал направление моего блуждающего по залу взгляда. Эти намерения вообще довольно быстро протухают, потому что я ни от кого напитков не принимаю, если это не очень хорошие знакомые (во-первых, что они там себе подумают я им должна за чашку кофе - бывали прен-цен-денты, а во-вторых - мало ли что могут подсыпать; в Левене маловероятно, конечно, вот в Брюсселе могут, да - но better safe than sorry). И потом у меня на лбу написано, что мне пофиг, я пришла танцевать. Руководствуясь этой надписью, ко мне подошел ди-джей и по совокупности лучший из присутствовавших партнеров - малчик высокий, с великолепной координацией движений, хорошей базовой техникой и неплохой фантазией, причем с неотросшими понтами, сочетание практически уникальное. Было очень здорово, мы оба радостно ржали в голос.

Роберто же, моего любимого местного партнера, не было, он в среду не ходит, только по понедельникам; жаль, он умелец.

Без четверти одиннадцать, в самый разгар, в зал приплыли ни много ни мало 20 девушек обоюдной ориентации. 20. В Cafe Manger. Это была катастрофа. Проблема нетанцующей публики на сальсотеке не в том, что она нетанцующая, а в том, что она об этом не подозревает. Она занимает мгновенно все доступное пространство, машет ногами, руками, кидается друг другом в стороны и вообще вносит такой элемент нездоровой неожиданности в и без того обычно неспокойное течение вечера, что танцпол очень быстро очищается от собственно сальсеров. Через 5 минут все, кто курил, пошли курить, все, кто не курил, пошли пить, а оставшиеся сгрудились в уголке и начали общаться. Девушки же вовсю наслаждались жизнью, попутно повреждая незакрепленные предметы обстановки. Они устали где-то через полчаса, и снова можно было танцевать, но мне осталось всего ничего - я ухожу оттуда не позже 11.30, чтобы быть в кровати умытой около часу ночи (да, я долго умываюсь).

Все же по понедельникам там лучше - больше знакомых и хороших партнеров. Впрочем - я уже смирилась и приглашаю сама тоже. Эта неразумная иногда природа, эти ее редкие иногда милости... нафик, нафик.