Gotan

хтобымогподумать когда я улетала в холодное и серебряное сидя на тяжелом стуле посреди зала в несуществующем уже маккое в два часа ночи с воскресенья на понедельник перед рабочим днем и смотрела сквозь закрытые веки на тонкие щиколотки ирины петриченко и ее острые шпильки и розовый носочек туфельки которым она отстукивала невидимые точки в болео и мне было так больно и так хорошо как никогда до и никогда после что я когда-нибудь их услышу живьем но вот так больше уже не будет потому что с тех пор тянутся передо мной глухие окольные тропы на которых есть много разного а меня самой уже нет потому что я-то до сих пор сижу в маккое и слушаю это сухое и четкое "ток-ток-ток" прорывающееся сквозь удары моего сердца которое почему-то все еще отбивает те же самые четыре четверти

кто не идет на geentse feesten тот редиска

Gotan

хтобымогподумать когда я улетала в холодное и серебряное сидя на тяжелом стуле посреди зала в несуществующем уже маккое в два часа ночи с воскресенья на понедельник перед рабочим днем и смотрела сквозь закрытые веки на тонкие щиколотки ирины петриченко и ее острые шпильки и розовый носочек туфельки которым она отстукивала невидимые точки в болео и мне было так больно и так хорошо как никогда до и никогда после что я когда-нибудь их услышу живьем но вот так больше уже не будет потому что с тех пор тянутся передо мной глухие окольные тропы на которых есть много разного а меня самой уже нет потому что я-то до сих пор сижу в маккое и слушаю это сухое и четкое "ток-ток-ток" прорывающееся сквозь удары моего сердца которое почему-то все еще отбивает те же самые четыре четверти

кто не идет на geentse feesten тот редиска