![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Nov. 22nd, 2008 11:23 amAstillero (по Мультитрану: судоверфь; лесосека, короче - "Лесоповал", хе).
Пока они играли, меня разрывало на части. Началось после первых же тактов.
Й. все порывался меня держать за руку, обнимать за плечи, говорить, так мне хотелось что-нибудь с ним ужасное сотворить, лишь бы прекратил. Мне нужно было быть ТАМ - одной. ТАМ можно быть только в одиночестве. Которого ни с кем не разделишь.
Сначала закрыла глаза, как обычно делаю. Потом случайно открыла и поняла, что себя же обкрадываю - первый случай, раньше всегда было лучше слушать, чем смотреть. Peyo похож чем-то на Робби Уильямса. Коротконогий, несуразно одетый - брюки со стрелками, спортивная куртчонка на молнии; побрит почти налысо, только по центру черепа оставлена полоса, оканчивающаяся стрелкой в сторону лба. Когда он пел, его просто крючило. По-другому не скажешь. Слова его душили, он метался по сцене, делал конвульсивные жесты, складывался пополам, кривился, как от боли... кричал, шептал, выдавал ритмичные монологи, и боролся, боролся с этой давящей, уничтожающей, безумной музыкой.
Некто Alehandro Diez им сделал видеоряд, монструозный гений своего дела - в результате впечатление от музыки усилилось и углубилось... были: нарезки из древних черно-белых документалок - рабочие на фабриках, на стройках, толпы на улицах, машины, корабли на загрузке; кадры из черно-белого же классического "Дракулы"; обрывки советских лозунгов и заголовков газетных статей ("Высшее собрание РАН является...") с профилями вождей; совершенно безумный, изумительно ложащийся на музыку клип с ходячими скелетами (как ни по-идиотски это звучит); кадры из фильма о жизни насекомых с отвратительно крупными планами (арахнофобией не страдаю, но это было чересчур и для меня); и много, много других... Слушая очередную вещь, я зажмурилась-таки опять. Меня саму начало колотить, как счастливца Peyo. Показалось, что в груди болтается огромная такая тумба на цепи, из тех, которыми дома равняют с землей, и разносит меня эта тумба к чертовой матери. Одежда, кожа, а под ними - черный прах и пепел. Полились слезы, я разлепила ресницы и увидела на экране... кровавый с прожилками фон, цепи, качающийся из стороны в сторону гигантский маятник. Тот самый.
И еще одно: теперь я могу сказать, что побывала на американских горках. Было полное ощущение присутствия и непосредственного участия. Так страшно мне не было очень давно. Не помню, с какого времени.
И. Как только я вышла из зала, все прекратилось. Немедленно. Я могла вполе здраво рассуждать, слезы пересохли моментально - хотя они меня душили на протяжении 2 часов, пока играла музыка. Пришла в себя. Очень жаль. Я не хотела. Хотела остаться там. Насовсем.
Пока они играли, меня разрывало на части. Началось после первых же тактов.
Й. все порывался меня держать за руку, обнимать за плечи, говорить, так мне хотелось что-нибудь с ним ужасное сотворить, лишь бы прекратил. Мне нужно было быть ТАМ - одной. ТАМ можно быть только в одиночестве. Которого ни с кем не разделишь.
Сначала закрыла глаза, как обычно делаю. Потом случайно открыла и поняла, что себя же обкрадываю - первый случай, раньше всегда было лучше слушать, чем смотреть. Peyo похож чем-то на Робби Уильямса. Коротконогий, несуразно одетый - брюки со стрелками, спортивная куртчонка на молнии; побрит почти налысо, только по центру черепа оставлена полоса, оканчивающаяся стрелкой в сторону лба. Когда он пел, его просто крючило. По-другому не скажешь. Слова его душили, он метался по сцене, делал конвульсивные жесты, складывался пополам, кривился, как от боли... кричал, шептал, выдавал ритмичные монологи, и боролся, боролся с этой давящей, уничтожающей, безумной музыкой.
Некто Alehandro Diez им сделал видеоряд, монструозный гений своего дела - в результате впечатление от музыки усилилось и углубилось... были: нарезки из древних черно-белых документалок - рабочие на фабриках, на стройках, толпы на улицах, машины, корабли на загрузке; кадры из черно-белого же классического "Дракулы"; обрывки советских лозунгов и заголовков газетных статей ("Высшее собрание РАН является...") с профилями вождей; совершенно безумный, изумительно ложащийся на музыку клип с ходячими скелетами (как ни по-идиотски это звучит); кадры из фильма о жизни насекомых с отвратительно крупными планами (арахнофобией не страдаю, но это было чересчур и для меня); и много, много других... Слушая очередную вещь, я зажмурилась-таки опять. Меня саму начало колотить, как счастливца Peyo. Показалось, что в груди болтается огромная такая тумба на цепи, из тех, которыми дома равняют с землей, и разносит меня эта тумба к чертовой матери. Одежда, кожа, а под ними - черный прах и пепел. Полились слезы, я разлепила ресницы и увидела на экране... кровавый с прожилками фон, цепи, качающийся из стороны в сторону гигантский маятник. Тот самый.
И еще одно: теперь я могу сказать, что побывала на американских горках. Было полное ощущение присутствия и непосредственного участия. Так страшно мне не было очень давно. Не помню, с какого времени.
И. Как только я вышла из зала, все прекратилось. Немедленно. Я могла вполе здраво рассуждать, слезы пересохли моментально - хотя они меня душили на протяжении 2 часов, пока играла музыка. Пришла в себя. Очень жаль. Я не хотела. Хотела остаться там. Насовсем.
