(no subject)

С понедельника началась новая жизнь, которая пока не сильно отличается от старой. За минусом автобуса-поезда-автобуса по утрам и вечерам. Теперь вместо - машинамашинамашина. И еще минус любые возможные магазины - переместились в разряд невозможных. Жопинг отныне по субботам... если удастся из дома вырваться... И со всех сторон французский... хоть головная боль уже прошла, и то хлеб - в первый день вообще невозможно было, теперь отключаюсь и  не слушаю...

И еще - мои любимые две утренние пары... их я не увижу больше. Перед глазами стоят картинки:

Очень суровый, очень пузатый, седой и длинноволосый рокер пенсионного возраста с внучкой (дочкой?) лет шести. В любую погоду на нем потертая джинсовая куртка нараспашку, а под ней - неопределенного цвета растянутая футболка. Запястья синие от наколок. Он ужасно боится пропустить автобус - это вам не Ростов, где маршрутки одна за другой, уж если опоздал - кури в уголке, минут эдак сорок. Девочку носит, ходить самой почти не дает. Один раз я видела, как он ее кормил с руки, будто птицу. Держал в громадной ладони хрупкую слоечку и периодически подносил ее к мордочке ребенка. Дитя задумчиво откусывало, прожевывало и после стояло, не подавая голоса. Дед (родитель?), отвлекшись на что-то постороннее, спохватывался и подсовывал ей опять эту слоечку. С таким серьезным и сосредоточенным лицом...

Он и она. Она - простенькая, серенькая, деловитая, по сторонам не смотрит и даже как будто не знает, что они есть, эти стороны... Он - яркий красавец, все стоит да оглядывается - все ли оценили, все ли заметили, как он собой-то хорош... даже пританцовывает... Каждое утро они были вдвоем, но вроде бы и не вместе. Как чужие. И каждое утро мне хотелось подойти к ним и крикнуть - какого черта вы тут торчите, проваливайте, ведь пристрелят обоих...  да что там. Из автобуса на ходу не выпрыгнешь, да и им тоже наплевать было б - сегодня убегут, завтра вернутся... что с них возьмешь, с фазанов.
   

(no subject)

С понедельника началась новая жизнь, которая пока не сильно отличается от старой. За минусом автобуса-поезда-автобуса по утрам и вечерам. Теперь вместо - машинамашинамашина. И еще минус любые возможные магазины - переместились в разряд невозможных. Жопинг отныне по субботам... если удастся из дома вырваться... И со всех сторон французский... хоть головная боль уже прошла, и то хлеб - в первый день вообще невозможно было, теперь отключаюсь и  не слушаю...

И еще - мои любимые две утренние пары... их я не увижу больше. Перед глазами стоят картинки:

Очень суровый, очень пузатый, седой и длинноволосый рокер пенсионного возраста с внучкой (дочкой?) лет шести. В любую погоду на нем потертая джинсовая куртка нараспашку, а под ней - неопределенного цвета растянутая футболка. Запястья синие от наколок. Он ужасно боится пропустить автобус - это вам не Ростов, где маршрутки одна за другой, уж если опоздал - кури в уголке, минут эдак сорок. Девочку носит, ходить самой почти не дает. Один раз я видела, как он ее кормил с руки, будто птицу. Держал в громадной ладони хрупкую слоечку и периодически подносил ее к мордочке ребенка. Дитя задумчиво откусывало, прожевывало и после стояло, не подавая голоса. Дед (родитель?), отвлекшись на что-то постороннее, спохватывался и подсовывал ей опять эту слоечку. С таким серьезным и сосредоточенным лицом...

Он и она. Она - простенькая, серенькая, деловитая, по сторонам не смотрит и даже как будто не знает, что они есть, эти стороны... Он - яркий красавец, все стоит да оглядывается - все ли оценили, все ли заметили, как он собой-то хорош... даже пританцовывает... Каждое утро они были вдвоем, но вроде бы и не вместе. Как чужие. И каждое утро мне хотелось подойти к ним и крикнуть - какого черта вы тут торчите, проваливайте, ведь пристрелят обоих...  да что там. Из автобуса на ходу не выпрыгнешь, да и им тоже наплевать было б - сегодня убегут, завтра вернутся... что с них возьмешь, с фазанов.